Жительница Барнаула была единственной сварщицей на Чернобыльской АЭС

Корреспондент "Комсомольской правды" Ольга Ведерникова расскажет об уникальной женщине Надежде Калюк.

"В этом году в рамках конкурса «Журналист меняет профессию» я окончила курсы сварщика, получив третий разряд. Спросите, зачем? Чтобы себя испытать да других удивить. Увы, но работать сварщиком я не хочу. Если, конечно, жизнь не заставит. Многие говорят, не женское это дело – сварка. Укрощать металл должны мужчины. И я с этим полностью согласна. Однако в любом правиле есть исключение. Всегда найдется та, под сварочной дугой которой будет кипеть металл, а миллионы атомов железа, отчаянно сопротивляясь, в итоге навечно превратятся в одно целое. 

О Надежде Калюк я впервые услышала на практике по сварке. Женщина-кремень, женщина-огонь – так говорили о ней. Даже сталь в ее руках становится послушна, как дитя. Она была единственной женщиной-сварщицей на ликвидации аварии Чернобыльской АЭС. Вместе с сумасшедшей дозой радиации Надежда Михайловна получила Орден Мужества. Многих, с кем она работала в Чернобыле, уже давно нет в живых. Сама она была при смерти от лучевой болезни, но выкарабкалась. В этом году ей исполнилось 75 лет. Жалуется, что здоровье уже не то – то там болит, то здесь. Не смотря на это, кипучая энергия этой удивительной женщины бьет через край. 

- Ночью разбуди меня, скажи, что нужно где-то что-то приварить – встану и пойду! – говорит она. 

И не сомневайтесь! Ведь встанет, пойдет и приварит. Я уверена в этом на все сто! 

Мечтала стать юристом

Она с детства мечтала стать юристом. Для поступления в вуз нужно было иметь как минимум два года трудового стажа. Чтобы заработать его, Надежда после окончания школы поехала в Новосибирск к брату. Но там возникли проблемы с пропиской, а без прописки никто на работу молодую девчонку не брал. Чтобы не терять времени, брат посоветовал Наде подать документы в какое-нибудь училище. 

- Но набор уже везде был закончен. И только в одном ПУ еще добирали группу сварщиков. Я, деревенская девчонка, тогда даже не знала, что это за профессия. Завуч училища ухватился за меня, сказал, что сварщики хорошо зарабатывают – для меня это было очень важно, так как мама одна тянула нас троих, - вспоминает Надежда Калюк. – Возвращаясь вечером домой, я впервые увидела, как на стройке рабочие варили металл. Искры, словно бенгальские огни, летели в разные стороны. Я стояла как вкопанная, завороженная такой невероятной красотой! И уже представляла себя на месте этого сварщика. 

Милая железяка 

После обучения Надежда устроилась сварщиком, трудилась на разных предприятиях – и в Барнауле, и в Яровом, и в Рубцовске. Работы никогда не боялась – бралась за самые сложные задачи, от которых даже мужчины отказывались. И все получалось. 

- Я ведь с металлом всегда разговаривала – поглажу его, порой даже поцелую: «Стычок, милый, давай мы с тобой заваримся, и все будет хорошо», - с улыбкой вспоминает она. 

Благодаря высокому уровню профессионализма, Надежда Калюк получила шестой разряд и личное клеймо сварщика. 

Авария на Чернобыльской АЭС

В 1986 году Надежда Калюк работала сварщицей на Барнаульском котельном заводе, который выпускал оборудование для атомных электростанций, в том числе и для Чернобыльской АЭС. 

- Чтобы устранять неполадки с нашим оборудованием, завод начал отправлять туда своих рабочих. Первым из нас в Чернобыль поехал Саша Кляус, через месяц вернулся весь распухший, лицо одутлое, как шар. Я пошутила «А ты что это так располнел? На курорте был что ли?». А он мне отвечает: «Скоро поедешь, узнаешь, что там за курорт». Люди неохотно соглашались ехать на ликвидацию аварии. Я не привыкла прятаться за спинами мужчин, а потому, когда спросили – «Поедешь?», сразу же ответила – «Да!». Мне на тот момент было 45 лет. 

Мы «целовались» с радиацией 

Во время работы на АЭС сварщикам выдавали белоснежную рабочую униформу. 

- Когда мы шли на обед, форму снимали и сдавали – ее никто не стирал, закапывали в могильнике. После обеда выдавали новую. И так каждый раз. Из средств защиты у нас были только респираторы. Нам ведь тогда никто толком не рассказывал, что такое радиация, какие могут быть последствия. Мы работали безвылазно – порой по 18, а то и по 24 часа в сутки! Мы «целовались» и «обнимались» с радиацией. Да-да! Именно так, иначе это и не назвать. На некоторых объектах за четыре часа работы получали месячную дозу облучения, - вспоминает сварщица. 

На Чернобыльской АЭС Надежде Калюк и ее соратникам пришлось ремонтировать деаэраторные колонки в первом и втором турбинных цехах. 

- Дыры на колонках я латала с помощью медных пластин. Сначала заваривала аргоном, а потом электросваркой. Электроды были старые, уже давно просроченные - пролежали в запасах лет 15-20. Работать внутри колонок было очень тяжело – дышать нечем, такое впечатление, что там разлили ведро с йодом. Витя Малышев мне тогда говорит: «Надежда Михайловна, варить там я сам буду» и пошел первый, взяв удар на себя. Возможно, он тогда меня спас от смертельной болезни. После этих работ мы с ним не могли дней десять разговаривать – из-за паров сожгли гортани. Витя умер спустя два года после командировки, - тяжело вздохнув, говорит Калюк. – Но я всегда была уверена, что жизнь в Чернобыле не закончена. Когда я впервые приехала туда, из всей живности увидела одного единственного петуха, который ошивался возле столовой, где мы обедали. А к моему второму приезду, он уже обзавелся курочкой и выводком из девяти цыплят! Много и страшного было. До сих пор закрываю глаза и вижу лысую собаку, из которой все сочилось – несчастная животина каждый день приходила к дверям медпункта, видимо, прося помощи. А лысые лошади, а телята с двумя головами, а собаки с пятью лапами… 

Назад, в Чернобыль!

- Я вернулась из командировки домой. Но душа моя осталась там, на атомной станции, ведь мы полностью себя отдавали, чтобы восстановить АЭС. Сварщиков там по-прежнему катастрофически не хватало и мне предложили остаться. С 1987 по 1994 годы я занималась восстановлением первого, второго и третьего энергоблоков. Вместе со мной на Украину переехала и моя семья – муж, дети, - говорит Надежда Калюк. 

Болезнь 

- Радиация дала о себе знать лишь в 1994 году. Начали отказывать ноги, руки, вся мышечная система – голову не могла держать. Несколько месяцев я пролежала в больнице, не могла даже с кровати подняться сама. Врачи не понимали что со мной. Когда я сказала, что причина в радиации, меня отправили на экспертизу в психбольницу, так как нельзя было так отвечать, на тот момент говорили, что станция уже чистая. Каждый год я проходила лечение в радиологическом центре под Киевом. Работать могла по 3-4 месяца в год, однако меня все равно не списывали – инвалидность по Чернобылю тогда не давали. А 1998 году мне стало совсем плохо. Я решила вернуться в Россию и умереть на родине – состояние было никудышное. Однако алтайские врачи меня поставили на ноги. Я стала кушать здоровые продукты, особенно мне помогли парное молоко мясо, деревенская сметана, зеленый лук, кедровые орехи. И я пошла на поправку! 

Сварщик – это призвание! 

- Если бы мне предложили прожить жизнь сначала, я бы снова стала сварщиком! Это мое призвание. Хотя, да, я согласна, что не женская это профессия. Все-таки женщина должна ходить в платьях, каблучках, с маникюром. А тут – вместо косметички ящик с инструментами, ноги и руки в постоянных ожогах – горящие огарки постоянно прилетали в сапоги, впиваясь в кожу. Бывало даже молоток на голову падал – еле выжила! Но все равно я безумно люблю профессию сварщика. Тем более, что у женщин-сварщиков есть свои преимущества - мы внимательнее, усидчивые и я уверена, что металл женщине подчиняется лучше, чем любому из мужчин! - говорит Надежда. 

«Комсомольская правда» - Барнаул» решила номинировать эту удивительную женщину на премию общественного признания «Престиж»! Напомним, ее инициатором и организатором является медиахолдинг «Сибирская медиагруппа». Премия призвана поощрить наших земляков, которые сделали что-то полезное и важное для края и страны."